Яркий летний день. Я и бабушка Тася плывем по реке на большом корабле. Корабль такой высокий, что на другие суда, идущие рядом с нами, мы смотрим сверху вниз - и они кажутся нам далекими и крохотными как игрушки.
В какой-то момент я замечаю белые следы ракет в небе.
- Смотри, бабушка! Смотри, какие следы! - говорю я ей. Следы были твердыми - я это знал, и были похожи на застывшую монтажную пену, только белую. Они висели в воздухе совершенно неподвижно, не меняясь.
Когда мы подплыли к стенам Кремля (а это был Московский кремль), я увидел, что один белый след опускается к самым стенам. Здесь, в своем основании, он походил на твердое кучевое облако, лежавшее на траве. Поднимаясь выше, след делался тоньше.
- Вот отсюда они запускали салют, - сказал я. Я старался не сильно отвлекать бабушку, ведь она управляла кораблем.
Я вообще удивлялся, как она может так легко лавировать среди всех этих мелких суденышек внизу. Но она действовала как заправский профессионал - не задумываясь, на автомате. И еще успевала смотреть на то, что я ей показывал.
Когда мы подплыли к перекрестку, я даже немного забеспокоился - сможет ли она повернуть корабль в такой сложной ситуации. Не смотря на то, что перекресток был большой, он скорее походил на железнодорожную товарную станцию с множеством путей, чем на речную развязку. И там находилось слишком много мелких судов. Я не представлял, кто кому должен уступать дорогу. Но бабушка, не моргнув, повернула штурвал, и судно, не снижая скорости, стало поворачивать направо. Как ни странно, мы никого не задели и вскоре уже продолжали путь по новому руслу.
Через какое-то время река стала широкой и образовала боковые протоки. Я подумал, хорошо ли бабушка знает путь к санаторию, к которому она меня везла? И попросил ее показать санаторий на карте.
Бабушка достала карту и развернула ее прямо на столе, который одновременно служил и пультом управления.
На карте я увидел реку - она занимала собой всю карту, и напоминала дерево, вдоль ствола которого вверх тянется множество ветвей. Санаторий находился в правой верхней части карты, в стороне от основного русла.
Карта не помещалась на столе в развернутом виде - до того он был узкий. Стол был втиснут между стенкой туалета и левым бортом, в носовой части каюты, которая в этом месте сужалась до 30 сантиметров. В тесной носовой стене и на левом борту имелись иллюминаторы, через которые худо-бедно, но еще можно было разглядеть, что находится впереди и слева от корабля. А вот то, что находилось справа по курсу вообще было не увидеть - обзор загораживала выступающая вперед надстройка.
- Ты только представь себе, бабушка, - сказал я (и это было последнее, что я помню), - тебе приходится сидеть здесь, в этой каюте и самой вести корабль, а экипаж в это время загорает себе где-нибудь у бассейна, пьет холодные коктейли. А ведь это они должны управлять кораблем, это их работа.
- - - - -
Примечания:
Бабушка служила в торговом флоте.
Была, правда, не капитаном и не рулевым, а буфетчицей.
Буфетчица - это горничная и официантка для офицерского состава.
Капитаном дальнего плавания был мой дедушка, которого я знаю только по фотографиям.
Бабушка умерла в 1994 году.
