Мне предлагают вариант жилья на оборудованном чердаке, просто спаленка. Обещаю подумать. В принципе, как для одного человека, то сойдёт. Достаю из своей сумки фарфоровую мисочку в виде перевёрнутого усечённого конуса с золотыми ободками по краю и примерно по середине высоты бортика. Отдаю. В других руках мисочка оказывается с выщербленными краями. Достаю овальное фарфоровое блюдо украшенное на дне выпуклыми фруктами. И тоже отдаю. В чужих руках и блюдо становится щербатым. На меня смотрят вопросительно. Говорю, что могут выкинуть, если им не нравится, мне всё равно, что с ними будет - я отдала.
В церковь-собор приехал то ли епископ, то ли кардинал - я не разбираюсь. Сидим вместе с ним на лавочке молча. Я к нему никак не отношусь, а народ бегает задравши хвост в полубезумном состоянии. Сидели мы где-то вверху, потом по спиральной лестнице спускаюсь в саму церковь. Мне говорят, что у певца голос пропал. Говорю: "Ну, ладно, могу спеть "Аве Мария", но только на русском". Вроде их это устроило.